Национальный месяц поэзии в Beyond Baroque начинают Три Апрельских Дурака

В своей инаугурационной речи в прошлом году мэр Вилларагоса изложил своё видение Лос-Анджелеса как “Культурной Столицы Мира”. На следующий день на инаугурации члена муниципального совета Билла Розендаля, которую решено было провести на открытом воздухе в Венис-Бич возле Стены Поэтов, “чтобы быть среди людей”, мэр добавил ещё одну ключевую фразу: “Венис – это метафора всего Лос-Анджелеса.”

Поэзия это искусство большой мощи и его домом с 1968 года остаётся Центр литературы и искусства Beyond Baroque в Венисе. В последнем альманахе Фред Дьюи, директор Beyond Baroque и редактор Beyond Baroque Books разъяснил, почему поэзия необходима в эти плачевные времена более, чем когда либо: “Поэзия это повторение, исходная точка, чтобы напомнить нам, что мы не твари, лишённые языка и закона”.

Поэзия снова возвращается.

В этом году Национальный месяц поэзии 1 апреля начали в Beyond Baroque “Три Апрельских Дурака”. На чтениях были представлены Вигго Мортенсен, Генри Мортенсен и Скотт Ванненберг: два маститых поэта Лос-Анджелеских подмостков (один из них также обладающий некоторыми другими заслугами) и новоприбывший Генри. Вечер, как столь многие, проходившие до него в этом Центре представлял передачу факела поэтического вдохновения – впервые зажжённого в Венисе битниками, переданного дальше через поколения 70-х, панков и ещё многих и многих – вплоть до сегодняшнего дня. В День Апрельского Дурака факел перешёл от Вигго, выпускника Вечерней поэтической мастерской Центра, а в последнее десятилетие – члена его Правления, к Генри, сыну Вигго и рок-певицы и поэтессы из Лос-Анджелеса Иксен Червенка, некогда бывшей самым первым библиотекарем Beyond Baroque. Скотт Ванненберг выступал как многоречивый крёстный отец в том, что Пол Боулз называл “Крещением Одиночеством” – этом приносящем высшее удовлетворение ощущении существования среди чего-то, являющегося абсолютной ценностью.

Начиная вечер, Мортенсен зажёг свечу и процитировал фразу поэта С.А.Гриффина: “Мы здесь ради сладкозвучных знаков стиха. И вот это послание.” Затаивший дыхание, битком набитый зал послание принял, и с того мгновения как Вигго заговорил, было ясно, что эта ночь принадлежит поэзии. Когда тысячи хотят разместиться в пространстве, рассчитанном только на 120 человек, событие, конечно, могло бы проводиться на гораздо большей площади. Но то, что произошло здесь, не могло произойти больше нигде. Едва переступив порог, каждый ощущал атмосферу камерности и искренности, которой известен Beyond Baroque. Три поэта попросили устроить чтения здесь; любой из присутствовавших мог понять почему. Предвкушение, ожидание, надежды, мечты – всё было усилено тайным духом языка, поднимающегося к стропилам.

Чтение шло по кругу в манере семейной, доброжелательной и взволнованной, отец и сын поддразнивали друг друга, Ванненберг подпитывал энергией аудиторию своими собственными загадочными отступлениями – дескать, счастлив выступать со своим старым другом Вигго, как много лет назад в прославленном кафе “Игуана”. Вигго был любезен и гостеприимен, 18-летний Генри – зрел не по годам, завершая одно из своих произведений пожеланием древнего китайского даосиста Чжуан-Цзы “встретить человека, который не имеет слов”.

Поэты подсказывали один другому, выхватывая то тот, то другой лист, читали стихи друг друга и даже ненадолго останавливались, чтобы прочесть что-то из написанного Иксен. – Мама сейчас на гастролях и жалеет, что не может быть здесь, – сказал Генри, начиная очередное стихотворение из своей недавно завершённой небольшой книги.

Публикация – это главная составляющая того, что делает Центр, и поощрение Генри в создании собственной книги было частью подготовки к этому событию. Директор Дьюи отметил, что Генри уже читал на воскресных открытых чтениях. В этот вечер он был гвоздём программы, а Вигго обеспечил сопровождение его дебюту.

В конце вечера Вигго говорил о Beyond Baroque как о “месте, куда приходят, чтобы читать, пытаться слушать и идти домой – возвращаться с желанием писать”. Персонал Центра во главе с Лолой Террел и включая Пабло Капра, Арта Ласта и целую армию добровольцев воплотил это в жизнь, добавляя видео показ в фойе – для высокого уровня взаимодействия в дополнение к высоким технологиям.

Мысли этих поэтов никогда не были далёки от внешнего мира. Ванненберг: “Война всё время становится моложе. Никто не должен выглядеть таким молодым. Никто.”, “Сейчас нет времени. Времени нет нигде.” Генри Мортенсен: “Они смеются без удержу. Они не знают, что скоро они не будут смеяться.”, и, читая строчки своей матери, “я не спешу узнать, что времени нет”.

Этот дом духа в Лос-Анджелесе – нечто, чего нет ни в каком другом крупном городе Америки – здание-ориентир, отождествлённый с поэзией, воплощающий её в жизнь, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом – и известный этим по всей стране. Это место, где можно, говоря словами Вигго Мортенсена “мечтать о детях, имеющих голову на плечах”. Эти стены, книжный магазин, архив сплелись вместе, храня, как драгоценную скрипку мастера, тысячи голосов, старых и новых, тех, кто читал здесь. Людей могут приводить сюда самые разные причины, но уходят они, унося в себе возможность превращения.

Этот день Апрельского Дурака был подытожен парой строк, одной – Ванненберга: “Дай миру солнце, которое будет танцевать”, и, в заключение, – Вигго: “Рассвет приходит тихо. Просто.”