Список Мортенсена

В Голливуде существует два списка – список “А” и список “Б”. “Ашники” – это звезды, лица которых регулярно появляются на обложках толстых вальяжных журналов. О “бэшниках” толстые вальяжные пишут тоже регулярно – о них есть что рассказать, но с обложек их портреты торжественно и строго на все остальное человечество не глядят. Не потому, что, простите, рылом не вышли, а как-то так сложилось… Вот сложилось же, что самой влиятельной знаменитостью Америки 2002 года стала Дженнифер Энистон – не из-за того, что звезднее некуда (супруг, Брэд Питт, покруче будет), но в том году Энистон чаще всех служила “обложечным материалом”. Вигго Мортенсен из списка “Б”. После роли Арагорна в трилогии “Властелин колец” его вполне могут перевести к “Ашникам”, но сам он для этого ничего не делает. Не тусуется и где положено не мелькает: ему времени жалко. И вообще в Лос-Анджелесе не живет – засел где-то среди холмов Айдахо, и в “городе звезд” появляется только в силу производственной необходимости.

Хотя толстые и вальяжные пишут о нем с большой охотою, и в заголовках или подзаголовках неприменно употреблется словосочетание “человек Ренессанса” – смысле, он вроде как Леонардо да Винчи: и то, и то, и это может. Разве только дельтапланов не изобретает, потому что они уже изобрететны. После таких комплиментов легко вознестись, но Вигго Мортенсену не позволяет происхождение: датские кузены и кузины (отец Вигго – родом из датских крестьян) регулярно звонят и издеваются. Датчане – жутко насмешливый народ, похоже, всю национальную меланхолию исчерпаал принц Гамлет, и с тех пор у них нет для меланхолии поводов. Матушка – из старого амереканского фермерского рода, и такие корни тоже не дают отрываться от земли.

В качестве своего положительного, а так же отрицательного качества Вигго Мортенсен называет любопытство. Он и актером стал из любопытства: ему хотелось знать, что чувствуют люди внутри кино. Особенно внутри таких фильмов, как “Смерть в Венеции” Лукино Висконти, “Охотник на оленей” Майкла Чимино и “Осенняя соната” Ингмара Бергмана. Посмотрев эти фильмы он и решил податься в актеры, причем сниматься решил только в хорошем кино.

Две первые его крохотные роли – в “Пурпурной розе Каира” Вуди Аллена и “Второй смене” Джонатана Демми – были безжалостно вырезаны при монтаже, с тех пор он боится звать родичей и друзей на премьеры, даже когда его роль – главная: “Представляете: я сижу, толкаю маму в бок: “Вот-вот, сейчас я здесь буду, ну вот сейчас!”, уже и финальные титры пошли, а меня все нет и нет!”

Впервые родственники увидели его в фильме “Свидетель” – там он сыграл младшего брата героя, роль которого исполнял Александр Годунов: “Я смотрел на него во все глаза – так, как двигался Годунов, не мог двигаться никто! Еще бы! Школа балета Большого театра… У него я учился ходить”. Сейчас про Мортенсена говорят, что у него самая красивая в Голливуде походка.

До того, как “податься в актеры”, он закончил университет в Нью-Йорке и получил степень магистра по испанскому языку (он свободно владеет испанским и датским, немного хуже норвежским, итальянским, французским и немецким), поработал в Дании водителем грузовика и продавцом цветов (“В Копенгагене жила моя тогдашняя девушка”), а в Нью-Йорк вернулся потому, что уже другая девушка решила уехать в Америку. Здесь он, как человек основательный, закончил курс в хорошей театральной школе (“Я выбрал эту школу по объявленив в газете”), поиграл в театре, получил несколько премий театральных критиков, и только после этого двинулся в Голливуд “сниматься только в хорошем кино”.

Из которого его по началу вырезали, а потом не до хорошего кино было: он женился на Эксине Червенка, солистке лос-анджелесской панк-группе “ЭКС”, родился сын, надо было кормить семью, в результате вплоть до середины девяностых он снялся в куче никому не известных фильмов, за исключением, может быть, “Бегушего индейца” да “Пути Карлито”, где у него роли были небольшие, но запоминающиеся, потому что он играл злодеев. Казалось, он обречен на роли злодея – вон как он зверствовал в “Солдате Джейн”, когда “строил” бедняжечку Деми Мур! Правда, в “Солдате Джейн” он был злодей положительный, даже стихи читал. Не свои – свои он читает на литературных вечерах.

Первый поэтический сборник он издал лет пятнадцать назад, с тех пор издается регулярно, в прошлом году вышел альбом “Последние подделки” , в котором опуубликованы не тольк стихи, но и репродукции его живописных и фоторабот. Кстати, в фильме “Идеальное убийство”, в которм он сыграл злодея-художника, фигурируют его собственные полотна и фрески. А с фотоаппаратом он не расстается с пятнадцати лет. Фотоаппарат спас его во время съемок “Властелина Колец”: ушел в лес поснимать, незаметно стемнело, и тропинку он искал с помощью фотовспышки.

Первая художественная выставка Вигго Мортенсена состоялась в 1995 году по чистой случайности: один знакомый показал несколько полотен нью-йоркскому галерейщику, галерейщику понравилось, он предложил выставить у себя “этого парня” – что Мортенсен актер, галерейщик не знал: ну имеет право человек не ходить в кино и не смотреть телевизор!

Злодей-Мортенсен лишил права смотреть телевизор собственного сына: пусть дома книжки читает, а телек посмотрит у друзей-приятелей. В результате сын оказался начитанее папы: когда Вигго предложили сняться во “Властелине Колец”, он собирался отказаться-ехать на год с лишним в Новую Зеландию, и ради чего? Денег сейчас на жизнь хватает, дел полно – надо готовить к изданию книги в организованном им издательстве “Персифаль” (“Задача издательства – знакомить американскую публику с произведениями зарубежных писателей и художников”, – из пресс-релиза), очередной компакт-диск с записью джазовой музыки Вигго Мортенсена на подходе, и т. п. Но тут сын завопил: “Пап! Ты что! Это же “Властелин Колец!” – Толкиена-то папа никогда не читал.

Пришлось читать в самолете, на пути в Новую Зеландию. И сразу Включаться в работу, в результате которой его, скорее всего, переведут в список “А”. Что Мортенсена не очень-то привлекает: придется тратить время на всякую чепуху.




. .